-Ужасен?- удивилась  тень.- Что же тогда говорить обо мне? - с ухмылкой на губах спросила тень, выпрямляясь. Ворон же ухмыльнулся ровно в тот момент, как девушка начала говорить. - Думаю, ты знаешь, что  говорят о девушках, которые целуются в храме, да еще и со служителем.
- Таких называют чертовка... - ухмыльнулся Ворон, пропустив меж пальцев темные волосы девушки. - Обычно их ругают только те, кому завидно и кому не достались. А примечательны непостижимой красотой и сообразительностью, бездонным взглядом и хитрой улыбкой, покоряющей самого свирепого из нас. - Лекс выковыривал из своей головы самые впечатляющие слова, чтобы доказать Ли, что действительно она из себя представляет. Ведь так приятно действительного важному человеку рассказать, насколько он прекрасен в твоих глазах.
-Именно это, мне в тебе и нравится. - Мужчина чуть не замурлыкал в прямом смысле этого слова, услышав такую похвалу. А для Лекса это действительно была похвала и никак иначе. А тут еще и поцелуем наградили. Конечно, близость девушки будила в теле мужчины разные приятные реакции. А от такой безоговорочной активности он просто плавился.
Но вот поцелуй перешел во что-то большее, а точнее Ворон увлек резвую красавицу под себя. Нависая на девушкой и не разрывая поцелуя, мужчина немного медлил. Он переживал и волновался, что слишком торопиться, что его оттолкнут сию минуту да и сравнение с Теосом так или иначе проскочит в голове девушки. Лекс еще не отошел от этой ситуации достаточно хорошо.
Но Ворон был их тех, кто боролся с такими ситуациями. А в общем, в теле начинала кипеть кровь от нежных ласк и вороновы руки загуляли по недоступному доселе телу с большей активностью. Пальцы добрались до пуговиц рубашки и с большой ловкостью и легкостью справились с ними, а Лекс только сейчас отстранился от девушки и принялся зацеловать ее шею. Он дарил то легкие, а то яростные и горячие поцелуи, когда рубашка уж давно была побеждена. Сам мужчина был похож на ребенка, что разворачивает конфету: глаза горели, дыхание ужей сейчас вырывалось горячим, а руки немного дрожали от нервов. Теперь он остановился и, осторожно кончиками пальцев поглаживая стройный животик девушки, ожидал разрешения и, быть может, реакции на свои действия. Все же принуждать Ли он ни к чему не хотел и понял бы, если девушка испугается или просто не пожелает продолжать. А то они только что были в бегах, Лекс загибался с головной болью, секундой позже - признания своих чувств, а еще позже - уже страсть в стенах святилища. События сменялись, как картинки в калейдоскопе, и у самого Ворона немного кружилась голова... А быть может, то он запаха девичьей кожи лишал его разум равновесия?
Мужчина только сейчас отстранился и, зацепив рукой в перчатке, что скрыла уродливые шрамы, краешек кожаных штанов Ли, поднял на нее глаза, вновь спрашивая разрешения тем самым.

Лекс ухмыльнулся тому, что девушка себя чувствовала достаточно расслаблено. А он нет. Он все равно нервничал. Но был достаточно тверд и уверен в своих действиях, получая от них удовольствие. Ворон быстрее разделался с верхней частью одежды, уже давно расстегнул рубашку, и потому заметил шрам. Девушка вдруг сжалась и Лекс уже было подумал, что это он что-то сделал не так. Но заметив под ее ладонью шрам, он тепло улыбнулся и убрал руку девушки. Его губы прижались к шраму, и он зацеловал с осторожностью и трепетом каждый уголок, каждый маленький участок метки, к которой столь ненавистна была тень. Он словно прикасался губами к святому, так осторожны были его движения. Он не хотел, чтобы девушка помнила об этом, он хотел бы стереть все поцелуями, зацеловать боль и эту моральную брешь зашить лаской.
Девушка вдруг подтянула Лекса к себе и прижала его несколько властно. Ворон был приятно удивлен. Он тоже не отставал, а потому быстро справился с брюками девушки и со своими, лишь ненадолго отстранившись. А после вновь прильфнул к телу девушки, забросив ее ноги к себе на спину. В порыве, возможно, Ли обвила бы его крепкими бедрами и так стало бы легче двигаться.
Хотя… нет, в такие моменты – уже все равно. Лекс, чувствуя горячую близость лона, мягко, но сильно жался между бедер Алии. Его губы снова ткнулись в шею возлюбленной, но на сей раз с гораздо более агрессивными ласками. Прикусывая белую кожу, мужчина стягивал с себя и с девушки последние остатки одежды. Белье… Тут же он опустился ниже, тычась носом в обнаженную грудь. И, тихо ухмыльнувшись, вошел. Его затуманенный от удовольствия взгляд вернулся к глазам любимой: мужчина хотел видеть, как дрожат ее губы по мере того, как он все глубже погружается в ее нежное нутро. Сам Лекс в этот момент тоже впервые тихо застонал, плавно наращивая темп. Он облизывался и покусывал губы от удовольствия, от этого долгожданного соития с той, которую так долго желал. И чувствовал такую наивную мальчишескую гордость… В сияющих желанием глазах отражалось смешливое и страстное: «Ну что, я лучше какого-то там Теоса?» Но Равен, конечно, ничего такого не сказал. Все, что хотел, он говорил своим напряженным, извивающимся между девичьих бедер телом.